"Александр Корнеевич увидел из окна своего кабинета, что в райком идут начальник районного отдела НКВД Михаил Калугин и начальник райотдела милиции Владимир Радченко...На пленуме райкома договорились, что энкэвэдисты и милиционеры...остаются в партизанском отряде. Калугина рекомендовали на командира отряда, а Радченко - его заместителем, но к середине августа оказалось, что почти все милиционеры и энкэвэдисты с личным оружием и лошадьми отбыли из района для выполнения "секретных" заданий.
Вошли без стука в дверь, небрежно поздоровались и вальяжно развалились на диване. Заложив ногу на ногу, тоном не терпящим возражений, первым заговорил Калугин:
- Александр Корнеевич, положение на фронте такое, что пора выводить партизанский отряд в лес, но, прежде всего, необходимо показать, что мы остаемся хозяевами района.
И сказанное, и его менторский тон взорвали Конькова, но он старался быть максимально вежливым, спросил.
- Как вы, товарищи коммунисты, намерены это показывать? Дадите объявление в газете или соберете партактив района после прихода немцев?
- У нас есть перечень мероприятий, которые считаем первоочередными...Первое - люди, уходящие в партизанский отряд, в торжественной обстановке примут присягу. Это мобилизует их, покажет мирному населению, что мы остались в районе...Второе - подчистить район от антисоветских элементов.
Коньков слушал энкэвэдиста и не мог понять, он соображает о чем говорит или несет такую чушь с перепоя.
- Какая партизанская присяга и еще прилюдно?...Может на площади, перед райкомом построим отряд, выставим стол, покрытый красной скатертью, вас обоих посадим в президиум, а остальные по бумажке прочитают присягу?
- Вот! Именно так и будет - властно прервал Калугин Конькова...
Коньков подошел к Калугину и глядя в глаза продолжал:
- На площади будут не только партизаны. Вы гарантируете, что доброжелатель из недовольных советской властью не перепишет партизан и списочек...передаст оккупантам?
- Не перепишет и не передаст! Вот список людей, которые могут быть нашими врагами. Вы его подпишете, а органы их подчистят...
- Зачистка района от так называемых врагов покажет, что мы трусы, уходя в лес расстреляли без суда невиновных. Я не только категорически возражаю против ваших планов, но и запрещаю любые шаги в этом направлении.
Радченко и Калугин не попрощавшись ушли.
Не прошло и часа, как к Конькову позвонил секретарь Сумского подпольного обкома Баранник.
- Саша, твои взаимоотношения с Радченко и Калугиным нас озадачивают. Вам вместе оставаться в тылу! Какие могут быть разночтения о месте принятия партизанской присяги?
Коньков понял, что возражать не стоит...
- С присягой - считаем вопрос решенный....а вот список на арест людей и их зачистку не подпишу!
...2 сентября 1941 года в Знобь-Новгородском Коньков построил партизан перед райкомом, поставили стол, накрыли красной скатертью. Ни Радченко, ни Калугин к 10 часам не приехали. Прием присяги не отменили. Церемония прошла блекло...
Коньков корил себя, кипел от негодования, что не отстоял свое решение не проводить присягу в райцентре...
секретарю отдела по кадрам Александру Боровикову (дал поручение) - немедленно выяснить, почему высшие должностные лица района не явились на принятие присяги!...
Примерно через час Боровиков вернулся в райком...
- Радченко вместе с инспектором милиции Нечистиком и еще двумя милиционерами, забрав верховых лошадей с седлами и с личным оружием, сегодня утром уехали якобы выполнять спецзадание. На спецзадание отправился и Калугин со своим замом...В помещении энкэвэдистов нет никого, а в милиции остался только сторож. Во внутреннем дворе милиции лежат пять трупов. Это бывшие раскулаченные, судимые и отсидевшие свой срок и вернувшиеся в район...
На Конькова словно вылили ушат помоев"...
