http://www.kommersant.ru/doc.aspx?DocsID=1095997
занимается привычным делом. Он критикует. Обычно объектом его критики являются предметы материальной культуры : здания и сооружения. Ревзин прекрасный архитектурный критик, тут нужно отдать ему должное. Его оценки всегда взвешенны, обоснованны, не бесспорны, конечно, но всегда профессиональны. Но в статье "Гадание по Ивану Ильину" Григорий Ревзин решил покритиковать не здание, но философию. Философию Ивана Ильина. Хотя по сути, критика Григория Ревзина сводится как раз к тому, что критиковать то собственно нечего - не был Иван Ильин философом. Он был журналистом, публицистом, неумелым футурологом, но только не философом. Прочитав всю заметку господина Ревзина остается стойкое впечатление, что главной его претензией к Ильину является то, что его творчество нравится некоторым не симпатичным автору статьи людям : Владимиру Путину, Никите Михалкову, бывшему генпрокурору Устинову и т.д. Исходя из этого впечатления нужно ожидать в следующем номере "Коммерсанта" статью господина Ревзина о, например, музыке Вагнера, который нравился некоторым тоже весьма плохо котирующимся ныне персонажам.
А вот если бы господин Ревзин поглубже познакомился с творчеством Ивана Ильина, то, конечно же, не сыпал бы хлесткими, но малообоснованными определениями Зинаиды Гиппиус и Николая Бердяева, типа "военно-полевое богословие" и "чекист во имя Божие". Здесь проблема опорных сигналов срабатывает у автора. Ага, чекист, ага нравится Путину и Михалкову - значит не философ, а мелкий публицистишка, скучающий по сильной руке.
Но ведь это совершенно не соответствует действительности. Работы Ильина "О сопротивлении злу силою" и "Основное нравственное противоречие войны" посвящены кардинальной проблеме этики и философии права : вопросу активной борьбы со злом. Можно ли бороться со злом, можно ли причинять другому боль, а возможно и смерть в борьбе со злом? А если можно, то как совместить это с христианским понятием любви? Теоретические диспуты на эту тему велись давно. Существовало толстовство, отстаивавшее именно "непротивление злу". По логике господина Ревзина чекистом и военно-полевым богословом нужно также объявить и Владимира Соловьева, который блестяще оппонировал "абстрактному морализму" Толстого. Но Ильин развивая эти подходы, блестяще и логично приходит к ужасной, но реальной альтернативе : или греховное попустительство злу непротивлением, или, тоже греховное, активное противление злу насилием.
Уже одна эта глубокая работа Ивана Ильина опровергает тезис господина Ревзина о том, что как философ Ильин кончился в 1922 году (после высылки из СССР) и превратился в политического журналиста. Да, потом в творчестве Ивана Ильина важное место заняла политическая публицистика : проекты "Русский Колокол", "Мир перед пропастью" и, конечно, легендарные "Наши задачи". Они, кстати, господином Ревзиным не поняты абсолютно. Сравнения России с организмом, а Запада с механизмом просто придуманы. Россия по Ильину, пишет Ревзин, обречена на изоляцию. Да нет же ! Россия по Ильину обречена на существование в рамках национального государства, реализующего политику в национальных интересах. Отсюда, практические рекомендации Ильина : о невозможности существования России в режиме Федерации, о том какие выборы нужны России, о партиях и демократии, о государстве, как о корпорации или как о учреждении. Да, Ильин был одним из главных сподвижников генерала Врангеля. Но то, что Врангель ( а он и его РОВС были реально в середине-конце 20-х годов самой мощной и организованной русской, национальной силой) после всего того, что ему пришлось пережить и передумать оценил Ильина и сотрудничал с ним говорит, безусловно, в пользу того, что Ильин был крупным публицистом и политиком. Кстати, знакомство с "Нашими задачами" приводит и к еще одному выводу : цитировать то может Путин и Михалков Ильина и цитируют, но их практическая деятельность идет вразрез с рекомендациями Ильина, действуют они диаметрально противоположно рекомендациям Ильина.
Однако, параллельно с "Нашими задачами" Ильин опубликовал массу чисто философских работ. Они дополнили его блестящее исследование о Гегеле "Философия Гегеля, как учение о конкретности Бога и человека". Про эту работу господин Ревзин тоже пишет снисходительно. А ведь мало того, что некоторые идеи Ильин в этой работе созвучны идеям Хайдеггера, но в 20-30 годы немецкие неогегельянцы пришли буквально слово в слово к тем же выводам, что и Ильин (работы Кронера и Глокнера о иррационализме философии Гегеля). То же самое можно сказать и о французских неогегельянцах Вале, Кожеве и Ипполите, также высоко ценившими и развивавшими идеи Ильина. А ведь из французских неогегельянцев затем выросли Сартр и Камю. Таким образом, называть маргиналом и малоинтересным философом мыслителя такого уровня представляется необоснованным. А ведь были еще "Аксиомы религиозного опыта". Были работы, где Ильин блистательно развил и обосновал применение метода феноменологической редукции Гуссерля, создав самобытное учение об очевидности. ("Путь к очевидности"). В конце жизни им были написаны блистательные "Поющее сердце", "Я вглядываюсь в жизнь" и "Путь духовного обновления" чисто философские, глубокие работы в которых нет ни слова о политике. Серьезно работал философ и над проблемами философии права. Помимо "О противлении злу насилием", это и "О сущности правосознания". Философия искусства также была в сфере его научного интереса : ""Основы художества. О совершенном в искусстве.", "Кризис современной культуры". Эти работы Ивана Ильина, думается господину Ревзину можно прочесть и по основному, так сказать, роду деятельности. Его архитектурная критика от этого хуже точно не станет. Как не стало хуже России от того, что в нее вернулся архив Ильина и книги из его библиотеки, хранившиеся в Мичиганском университете США. Пусть даже и купил их (так же, как и яйца Фаберже) господин Вексельберг...
